Ж. В. Ериштедт
МОНУМЕНТАЛЬНАЯ ЖИВОПИСЬ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
(ОБЩИЙ ОБЗОР ПАМЯТНИКОВ ЖИВОПИСИ)

Стенная роспись домов и погребальных камер Причерноморья на первых этапах своего развития являлась преимущественно отражением монументальной живописи греческих культурных центров восточного Средиземноморья. Однако с течением времени в этой отрасли искусства ярко проявились особенности местного художественного творчества и создались замечательные образцы монументальной живописи, отражающие мировоззрение того смешанного греко-сарматского общества, которое сложилось в Боспорском царстве в первые века нашей эры.

Кроме того, монументальная живопись Причерноморья, столь характерная и интересная для его культуры, имеет значение и для истории античного искусства в целом. Она дает во многих случаях ключ к пониманию неясных вопросов истории античной монументальной живописи.

До середины IV в. до н. э. в Причерноморье не обнаружено следов монументальной живописи. Только примерно с середины IV в. в гробницах на Боспоре — Керчи и Тамани появляются замечательные образцы стенной росписи. [ Современные исследования привели к окончательному выводу, что роспись стен домов и гробниц античной эпохи в подавляющем большинстве случаев делалась фреской. Фреской называется следующий способ росписи стен: вся стена, подлежащая росписи, покрывается слоем белой известковой штукатурки высокого качества. По мокрой штукатурке кистью земляными красками, разведенными водой, живописец в очень быстром темпе расписывает стену. Работа фреской требует громадной сноровки, большой уверенности и предварительной разметки всей композиции на полотне или каком-либо другом материале, на котором возможен рисунок в крупных масштабах. Основные контуры вдавливаются предварительно в штукатурку. Мокрая штукатурка впитывает краски, которые высыхают и затвердевают вместе с ней. Основные краски: белая — гашеная известь; желтая — охра; красная — охра; темно-красная — купорос; синяя—1) кобальт, 2) растертые уголья виноградного дерева; коричневая — особая темная охра; черная — 1) размешанная в воде печная сажа, 2) жженая виноградная кость; зеленая — охристая земля.]

Характерной чертой греческой стенной живописи является ее подчинение архитектуре. Наиболее ярко выражен ее архитектонический характер в III и во II вв. до н. э. Эта черта проявляется и в строгом, определенно обусловленном распределении поясов, или зон, орнаментов и фризов на расписных стенах в эпоху архаики, и в структурном стиле живописи домов Делоса и Приены III и II вв. до н. э., и в архитектурных стилях стенной росписи восточного Средиземноморья и Италии I в. н. э., и в инкрустационном стиле II и III вв. Но этого мало. Даже фигурная живопись эпохи архаики VI в. до н. э. и монументальная роспись великих мастеров V в. Микона и Полигнота всецело находилась в рамках тектонической разделки стены. Широкие многофигурные фризы, которые, казалось бы, довлеют в живописи камер этрусских гробниц VI и V вв.до н. э., являющейся несомненно отражением греческой малоазийской живописи, погибшей или до сих пор не открытой раскопками, всегда имеют свое строго определенное место в членении стены. Как бы они сами по себе ни приковывали внимание зрителей, они немыслимы на другом месте стены. Также немыслимо и отсутствие определенных орнаментов на определенных частях стены, скатах или сводах потолка. И к тем фронтонам, которые неминуемо образуются на узких стенах погребальных камер при двускатном потолке в эпоху архаики, и к люнеткам, которые образуются при сводчатом потолке в эпоху эллинизма II и I в. до н. э., приурочены фигурные композиции и растительные мотивы, которые не могут быть перемещены. Это тектоническое начало стенной живописи не умирает в античности никогда. Даже в эпоху преобладания цветочного стиля, развившегося в греческом мире в конце I в. до н. э. и в I в. н. э., греческие живописцы, претворив и приспособив к стенам дворцов и домов этот столь неконструктивный по своему существу стиль, ввели в него отдельные тектонические элементы.

На чем же основан тектонический характер античной стенной живописи?

Наиболее древняя система стенной росписи, как жилых домов, так и склепов греческого мира и его окраин, основывалась на ясной и простой мысли: передать в росписи структуру стены жилого дома, построенной из сырцов на каменном фундаменте. На уровне определенного количества рядов сырцовых кирпичей клалась в таких домах горизонтально деревянная балка, сдерживавшая стену из сырца. Такая же балка клалась на верхнюю часть стены; на ней покоился остов кровли. Сырец и неотесанные камни крылись известью, которая с древнейших времен окрашивалась. На этом сплошном поле стены и воспроизводилась живописно основная структура стены, т. е. цоколь, деревянная прослойка, центральная часть стены (из сырца) и верхняя деревянная часть — карниз. Каждая полоса, обозначавшая ту или иную часть стены, покрывалась определенным цветом, например, центральное поле стены часто окрашивалось в красный или желтый цвет, цоколь — в черный или белый и т. д.

Усовершенствованием этого способа постройки является создание более крепкого низа из бутового камня над каменным же, выступающим из земли фундаментом. И в более развитой росписи цоколь имеет большую высоту и выделяется более определенно. Части росписи, воспроизводившие деревянную прослойку и карниз, с древнейших времен понимались как наиболее подходящая площадь для нанесения рисунка — сначала здесь помещали ряд горизонтальных узких полосок разных цветов, позже их всегда украшал геометрический орнамент. Этот простой, древнейший вид стенной росписи, столь связанный с архитектурой, продолжал существовать в своем чистом виде даже тогда, когда возникли более сложные виды структурной системы росписи.

На этот древнейший вид стенной живописи рано начало влиять построение каменного дома сплошь из квадров твердого камня. Над цоколем воспроизводился при этом ряд высоких каменных квадров (так называемые ортостаты), на месте прежней деревянной прослойки изображались в другом цвете узкие лежащие прямоугольники камня, иногда часть этой горизонтальной зоны отдавалась орнаменту. Выше помещались несколько рядов квадров, образующих центральное поле стены и, наконец, карниз, украшенный орнаментом.

Эта структурная система стенной росписи могла усложняться, дифференцироваться, особенно средняя горизонтальная зона над ортостатами (она орнаментировалась как живописно, так и скульптурно), а также карниз, который принимал различные формы, но в своей основе система оставалась той же.

На Боспоре эта структурная система стенной росписи применялась очень отчетливо и последовательно в склепах курганных погребений Керчи, Тамани и Прикубанья, а также на стенах частных домов Пантикапея и Фанагории.

Изучая стенную живопись древнего восточного Средиземноморья и северного Причерноморья, следует иметь в виду один несомненный факт: народы античного мира первоначально не делали разницы между росписью домов живых людей и росписью домов мертвых — склепов. И там и тут то же членение стены, те же краски, те же орнаменты, те же принципы декоровки. Это особенно отчетливо проявлялось в стенной росписи склепов и домов в IV—II вв. до н. э. В это время редки и необязательны в склепах образы загробного культа и изображения хтонических божеств. Декоративные принципы довлеют и определяют характер росписи. Только в конце эпохи эллинизма и в склепах, относящихся к нашей эре, вводятся на фоне чисто декоративной росписи сюжеты и образы погребального культа, загробной жизни, подземных богов, богов психопомпов — водителей душ умерших.

Наиболее ранний склеп с росписью в Причерноморье — это склеп, открытый в 1908 г. в Керчи на склоне горы Митридат (рис. I). [ АДЖ, стр. 70—82. Большая часть рисунков, иллюстрирующих данную статью, является воспроизведением таблиц, изданных в «АДЖ».] Роспись его стен состоит из широкой желтоватой полосы — цоколя, затем красной полосы, еще более широкой, выше проходит узкая белая полоска — прослойка, над ней ярко-желтая широкая полоса. Над желтой полосой выступ, окрашенный тоже в желтый цвет, очевидно, карниз. Вверху белая полоса, на фоне которой изображены предметы, характерные для погребения палестрита: подвешенные на гвоздях лавровые венки, повязки, диадемы, ленты, стригил и арибаллы. Гамма красок очень архаична: желтая, красная, белая, коричневая, оранжевая, бурая, черная. Синей и зеленой нет. Эта гамма красок применялась в культурных центрах греческого мира до V в. до н. э. Судя по вещам, найденным в склепе, он построен во второй половине IV в. до н. э. Такой пережиток архаики очень типичен для Пантикапея. Роспись склепа 1908 г. ясно показывает, как живучи были эти простейшие приемы, как цепко держалась первоначальная традиция наряду с другими более сложными, более дифференцированными росписями стены той же структурной системы. Схема росписи склепа на горе Митридат, воспроизводящая самое основное построение стены и нанесенная цельными красками, без сомнения, и на родине своей, в восточном Средиземноморье, держалась долго. Уже отживая свой век в домах и гробницах господствующего класса Греции, имевшего всегда возможность привлекать лучших мастеров и следовать последним течениям в искусстве, она сохранялась в постройках менее зажиточной части населения, а также на периферии греческого мира

Рис. 1. Роспись склепа 1908 г.

К более развитой стадии стенной живописи относится роспись склепа I большого кургана на Васюриной горе на Таманском полуострове, расположенном между Цукурским лиманом и Таманским заливом. [ АДЖ, стр. 30—69.]

Широкая лестница вела к двери дромоса. Лестница была охвачена высокими каменными стенами. За дромосом — склеп, который представляет в плане не вполне правильный параллелограмм, впущенный до свода в материк. Длина его 4.7 м. Высота стен до пяты свода 1.85 м. Роспись склепа произведена фреской по тонкому слою штукатурки. Снизу доверху она такова (рис. 2): узкая черная полоса панели или цоколя, затем ряд желтовато-палевых ортостатов. Выше ортостатов — ряд лежачих длинных, узких прямоугольников, поочередно то черных, то желтых. Над прямоугольниками -гусек, украшенный лесбийским киматием на красном фоне, живописно имитирующим лепной киматий. Средняя часть стены — сплошное красное поле, выше его желтая полочка, затем сухарный фриз, рельефно оттененный белой и черной краской, темно-лиловая полочка, опять узкая белая полоска, еще выше валик, украшенный овами, написанными белой, черной и красной красками, над ними синий профиль симы. На симе, на определенных расстояниях, написаны водостоки в виде львиных голов темно-синего цвета с белыми тенями. Между этими водостоками изображены поставленными на симу акроэерии или балюстры. На некоторых балюстрах, а местами и на симе изображены

Рис. 2. Роспись стены склепа Васюриной горы.

сидящие птички. Помещены птички произвольно, в полном беспорядке. Над балюстрами начинается пята свода. Сима, водостоки, балюстры и птички — все это ясно показывает, что изображено не верхнее отграничение стены закрытого помещения, а стена ограды под открытым небом. А раз это роспись погребальной камеры, то она могла быть задумана только как изображение ограды героона, т. е. священного участка места погребения представителей одного знатного рода, который по греческим, главным образом малоазийским, религиозным представлениям, должен был быть обнесен невысокими стенами, часто украшавшимися внутри и снаружи скульптурно или живописно и иногда тектонически разделанными. Над стенами такого участка — открытое небо. Склеп Васюриной горы, так определенно имитирующий героон, однако, не расписан целиком — свод оштукатурен. Тем не менее в центре свода изображен прямоугольный ковер с кистями по углам (рис. 3). Ковер обрамлен широким тёмнокрасным бордюром, внутри сплошное синее поле. Декоровка стен склепа первого кургана на Васюриной горе имеет ближайшую а на логию в росписи жилого дома на о. Делосе, хронологически одного из наиболее ранних домов этого города, где тоже над узким поясом лежащих белых прямоугольников расстилается сплошное красное поле, разделенное на квадры. М. Bulard. Peintures murales et mosai-ques de Delos. . Monuments Piot, v. XIV, Paris, 1908, стр. 105, рис. 40; стр. 109.

Рис. 3. Роспись свода склепа Васюриной горы.

Аналогична роспись гробницы около Александрии [ К. Thiersch. Zwei antike Grabanlagen bei Alexandria. Berlin, 1904, табл. I—III.] , а также роспись гробницы Палатицы в Македонской Фракии [ L. Heuzey etH. Daumet. Missions archeologiques de Macedoine. Paris, 1877, табл. 18.] с таким же сплошным красным полем над горизонтальной зоной лежащих квадров. Судя по вещам, найденным в расписном склепе первого кургана Васюриной горы, построение его и роспись относятся к первой половине III в. до н. э.

Система декоровки этого склепа стоит в тесной связи с развитием греческой архитектуры и декоративной разделкой стены. Та же система внутреннего украшения встречается в пинакотеке Пропилеи на акрополе Афин, в портике храма Афины в Пергаме и на стенах, обрамляющих главные площади двух эллинистических городов Малой Азии, — в Магнезии на Меандре и в Приене. Всюду один и тот же структурный принцип: цоколь, ряд ортостатов, узкий горизонтальный пояс, либо живописно, либо рельефно разделанный, выше сплошное поле стены, покрытое штукатуркой и окрашенное сплошь в один цвет, и, наконец, карниз. [ W. Dorpfeld. Zu den Bauwerken Athens. AM, Bd. XXXVI, 1911, стр. 51 ел., 87 ел. — M. В u-lard, ук. соч., стр. 116 ел. — С. Н u m a n п, Н. Kohte, С. Watzinger. Magnesia am Meander. Berlin, 1900. — Th. Wiegand und H. S с h r a-d e r. Priene. Berlin, 1904, стр. 191.] В небольших зданиях низ стен (в Афинах, в Пергаме, в Приене, в Магнезии) сложен из настоящих мраморных квадров, только верх оштукатурен и окрашен. На стенах частных домов и склепов роспись наведена снизу доверху фреской по мокрой штукатурке с соблюдением того же строгого структурного членения стены.

Ковер, изображенный на своде склепа Васюриной горы поднятым и парящим в воздухе, восходит к тем коврам, которыми крылись погребальные катафалки колесниц в Малой Азии и беседки на погребальных лодках, перевозивших по Нилу тело покойного в Египте, как древнем, так и эллинистическом.

Очень близкий к васюринскому образ героона отражен в другом склепе Боспора. Близ Анапы — древней Горгиппии — в кургане был открыт небольшой склеп с полуцилиндрическим сводом и дромосом. Склеп впущен в материк до пяты свода. Сложен склеп из больших белых плит местного камня, оштукатурен и расписан. Хорошо сохранилась штукатурка и роспись только на правой стене. Схема росписи очень проста (рис. 4). Над низкой панелью или цоколем — ряд больших, широких, лежачих прямоугольников белого цвета, обрамленных с трех сторон черными полосами. Над этими квадрами идет ряд узких лежачих прямоугольников, вертикальные фуги которых приходятся посредине больших квадров. Они также со всех сторон обрамлены черной полосой. Выше снова повторяется ряд больших квадров, а над ними еще один ряд узких лежачих прямоугольников. И второй ряд больших квадров обрамлен упомянутой выше полосой. Второй ряд узких прямоугольников обрамлен сверху узенькими полосками, белой и коричневой. Над ними идет полоса лесбийского киматия на красном фоне. Выше широкий, фриз — меандр, написанный белой, красной и синей красками, перспективно оттененный так, что он производит впечатление лепного. Над фризом расположен сухарный карниз, белые сухарики на тёмнокрасном фоне. Над сухариками полоска ов и, наконец, узенькая красная полоска. На карнизе, так же как в склепе первого кургана на Васюриной горе, стоят на определенных расстояниях друг от друга балюстры, черные, в форме коротких копий. Над карнизом свод склепа, окрашенный сплошь в голубой цвет. [ АДЖ, стр. 83—86.] Итак, и здесь мы видим замысел воспроизведения стены — ограды героона, а над ней голубое небо.

Подобное повторение ряда ортостатов и узкой полосы лежащих прямоугольников не встречается в росписях домов эпохи эллинизма, но оно известно в греческой и эллинистической архитектуре, например в Приене и Магнезии. [ Th. Wiegand und H. Schrader, ук. соч., стр. 191, рис. 184.] Деление на квадры, обозначенное только живописно черной полосой — очень частое явление в росписи домов на Делосе и Фере. Идея живописного изображения стены, обшитой плитами мрамора разных цветов, повела за собой желание изобразить выступающую полированную поверхность плиты. Этот прием част в росписи стен домов на Делосе и в гробницах некрополей Александрии. И меандр на фризе, и сухарики на карнизе обычны в росписях домов на Делосе и в Приене. Склеп близ Анапы расписан в III в., судя по всем аналогиям. [ Склеп разрушен. См.: М. В и 1 а г d, ук. соч., стр. 31 ел., 103 ел.]

Если стиль и характер росписи склепов на горе Митридат, склепа первого кургана на Васюриной горе и анапского выросли первоначально из системы построения стены, сначала сырцовой, потом каменной кладки, то расписной склеп II кургана Большая Близница на Таманском полуострове построен и расписан по другим образцам. [ Сохранились план, разрезы склепа, два перспективных вида и зарисовка росписи в красках, исполненные после открытия склепа в 1864 г. См.: АДЖ, стр. 15 ел.] Склеп прямоугольный в своем плане. Стены выложены пятью рядами квадров местного известняка. Свод уходит вверх уступами: он состоит из шести рядов, из которых нижний примыкает к стене с карнизом. Замкнут свод одной плитой длиной 1.42 м, шириной 0.71 м. На нем изображена прямо в фас женская голова громадных размеров, с кистями рук, поднятыми на уровне лица (рис. 5). Большой полный овал лица обрамлен темнокоричневыми густыми волосами, разделен ными на пробор. В волосах полевые цветы, желтая повилика, красные маки и лилии на длинных стеблях с длинными тонкими листьями. В правой руке такие же желтые лилии, а левая рука держит полосатое покрывало, спадающее с затылка. На шее золотое ожерелье из круглых желтых пронизей. В мочке левого уха серьга. Это, очевидно, голова подземного божества — Деметры или Коры, скорее Коры, царицы подземного мира, образ которой так тесно связан с цветами.

Живопись сделана прямо по камню, без штукатурки. Шестой ряд стенных камней склепа занят фризом с выступающим верхним краем и вогнутой поверхностью. По бледнокрасному фону идет цветочный орнамент: на парных встречных волютах вырастают из листьев аканфа цветы арацеи; они чередуются с бутонами и цветами аканфа на извивающихся стеблях. Цветы изображены красными и голубыми. Над этим орнаментом жемчужная нить, ниже его овы. Как и голова Коры, живопись фриза произведена непосредственно по камню.

Рис. 4. Роспись правой стены склепа около Анапы.

Верхний ряд стенных камней дромоса занят другим живописным фризом. Изображены лежащие горизонтально тонкие ветки мирты с зелеными длинными листиками и красными ягодками. Над ними полоска ов, ниже веток мирты жемчужная нить. Овами расписаны капители обоих пилястров, поставленных перед входом из дромоса в склеп.

Очень крупные каменные здания, например большие храмы Греции и Малой Азии, строились, начиная с эпохи архаики, сплошь из квадров известняка или мрамора, которые клались одинаковыми рядами. Внутренняя часть храма украшалась живописью очень строго и скромно. Только верх стены расписывался узким орнаментальным или цветочным фризом или орнаментировался таким же образом карниз. Живописью украшались и капители колонн и ант.

Обычно декорировались также потолки, т. е. кассеты потолков. [ АДЖ, стр. 113—136.] Все эти черты отражены в склепе II кургана Большая Близница. Он построен, следовательно, по образцу святилища.

Рис. 5. Голова Деметры или Коры — роспись^склепа Большой Близницы.

На Боспоре и стены частных богатых домов расписывались внутри. На восточном склоне горы Митридат найдены были в 1896 и 1899 гг. фундаменты, части стен и обломки расписной штукатурки. Многочисленные фрагменты этой расписной штукатурки дали возможность восстановить роспись стены (рис. 6) на основании аналогий подобных, но лучше сохранившихся стен домов, открытых на о. Делосе. Раскопки дома на горе Митридат не были доведены до конца, и о характере здания поэтому судить нет возможности. Вероятно, это был частный дом. И тут во II в. до н. э. мастера расписывали стены по тем же принципам структурной системы. Эта структурная система значительно эволюционировала в эпоху развитого эллинизма, и в ней отражены те новые явления, которые развились уже в III в. При строительстве эллинистических дворцов Малой Азии и Александрии вошло в моду покрывать стены тонкими прямоугольными пластинками разноцветного мрамора, совокупность которых давала гармоническое сочетание красок. [ Alterttimer у on Pergamon, Bd. I, 2, Berlin, 1913, стр. 287.]

Способ обкладки стены этим разноцветным мрамором следовал в своей основе тем же принципам структурной системы, но давал более сложную, более богатую, дифференцированную декоровку поверхности. Так могли украшать стены своих дворцов, вилл и роскошных увеселительных зданий только цари и придворная знать. Но как только возник этот способ украшения стены ценными каменными породами (а по словам древних писателей, он возник еще в IV в.), сейчас же появились и подражания ему, т. е. роспись красками, воспроизводящая куски и полосы разноцветного мрамора, яшмы и других пород, со всеми оттенками, пятнами, прожилками этих камней и их слоистым строением. Этот способ декоровки стены, как способ более дешевый и доступный, имел громадное распространение. Дома зажиточной части населения эллинистических городов Малой Азии, островов и Александрии в III и во II вв. расписывались именно таким образом. Раскопки на острове Делосе обнаружили целую серию частных домов, относящихся к III и II вв., от которых до нас дошли в относительно хорошей сохранности стены первых этажей, покрытые подобной росписью. Роспись сделана фреской. [ M. Вu1ard, ук. соч., стр. 127.]

Очень близкая роспись была найдена в эллинистических городах Малой Азии — Приене [ Th. Wiegand und H. Sсhгader, ук. соч., стр. 314 ел., рис. 351.] и Пергаме. [ Altertiimer von Pergamon, Bd. I, 2, стр. 152, табл. I, 1. Детали, окраска одинаковых частей композиции стены варьируют в разных домах, а тем более в разных городах, но основные принципы росписи остаются незыблемыми: это дальнейшее развитие и дифференциация все того же принципа структурного членения стены и живописное подражание разноцветным мраморам, другим каменным породам и пластическим орнаментам.

В этих росписях внизу над полом тянется низкая непрерывная полоса цоколя, либо черного, либо красного, либо белого цветов. Над цоколем высокий ряд ортостатов. Над ортостатами горизонтальная зона, которая, начиная с III в., а особенно в домах II в., членится на три-четыре горизонтальные полосы. Чаще всего это изображение длинных лежащих прямоугольных плит многоцветных конгломератов, слоистой яшмы, пестрого мрамора или брекчии; над этими плитами и под ними орнамент ов, меандра, жемчужника, иногда рельефный, иногда живописный, имитирующий рельефный фриз. Над горизонтальной зоной три или четыре ряда прямоугольных панно, каждый ряд которых выдержан в одном определенном цвете. Верх стены над карнизом, почти нигде не сохранившийся на месте, восстанавливается по обломкам и на основании более поздних аналогий. Несомненно, что в роспись верха стен были введены элементы перспективы и чисто архитектурные детали. Стуковые колонки, полуколонки, капители, пилястры, целые балюстрады, написанные краской открытые двери, балконы и окна должны были создать впечатление более легкого верха, а иногда и иллюзию широких пространств за пределами комнаты.

Именно такая роспись восстанавливается по тем фрагментам штукатурки, которые найдены при раскопке вышеупомянутого дома на восточном склоне горы Митридат. Найденные фрагменты расписной штукатурки происходят из четырех различных комплексов. Из фрагментов одного из них предположительно реконструируется роспись стены, очень близкая к росписям стен домов II в. на о. Делосе (рис. 6):

1. внизу, черный сплошной пояс цоколя;
2. над цоколем ряд высоких бледножел-тых ортостатов;
3. над ортостатами, может быть, находилась сплошная черная полоса;
4. горизонтальная зона, состоящая из чередующихся черных и мраморовидных длинных лежащих квадров; снизу пояс обрамлен овами, сверху рельефным широким орнаментом плетенки;
5. ряд красных квадров;
сплошной пояс малинового цвета, на фоне которого написан золотистой краской растительный орнамент из листьев, цветов и побегов, свернутых спиралью;
6. выше ряд, а может быть и два ряда, желтых квадров;
7. фриз меандра, написанного синей, белой и красной краской, над ним сухарики, выше овы;
8. возможно, что выше находились еще белые полосы, увенчанные лесбийским килатием.

Чрезвычайная близость росписи дома на горе Митридат к росписи ряда домов на Делосе дает основание думать, что над внутренней отделкой пантикапейского здания работали греческие мастера — выходцы из того района Малой Азии и примыкающих к ней островов, где культивировались как эта система росписи, так и эти орнаменты и краски. Речь идет, конечно, о руководящих мастерах. Нанесение росписи по мокрой штукатурке, требующее быстроты выполнения, что связано с большой сноровкой, было немыслимо без помощников и подручных. Расписывали стену мастера-греки, подручными могли быть и местные мастера.

Другие комплексы фрагментов расписной штукатурки, найденные в развалинах того же дома, не дают возможности полностью восстановить роспись. Они отличаются большим богатством и разнообразием подражания мраморным плиткам и обилием блестящей зеленой краски. Судя по фрагментам, во внутреннюю отделку в качестве составных элементов входили несомненно полосы ромбовидных и треугольных плит, карнизы были богато профилированы. Пластически исполненные орнаменты лесбийского киматия дают 7 различных типов. Найдены и живописные колонки с капителями, а также колонки и полуколонки из штука, которые могли принадлежать только верхней части стены.

К концу эпохи эллинизма, в конце II и. I вв. до н. э., на стенах склепов Боспорского царства получает большое распространение система росписи, которая, повидимому, вырастает из типа росписи III в., уже известного нам по анапскому склепу. Эта роспись также в основе структурного характера. Роспись стен склепов изображает ряды каменных квадров, причем ряд узких квадров чередуется с рядами широких. Четыре, пять или шесть рядов идут вплоть до пяты полуцилиндрического свода на длинных стенах камеры склепов. В верхней части узких стен камер между последним рядом квадров и сводом образуются люнетки, на которых помещаются сюжетные изображения. Украшение последнего ряда квадров могло быть также живописным, в виде гирлянд, птичек, в редких случаях в пределах отдельного квадра изображались человеческие фигуры. В 1932 г. на северном склоне горы Митридат был открыт склеп II в. до н. э. с изображением сцен битвы пигмеев с журавлями, помещенных в верхнем ряду квадров. [ АДЖ, стр. 137—149.] К сожалению, местонахождение этого склепа не было точно зафиксировано и он оказался затерянным. Эта система росписи обычно связана с полуцилиндрическим сводом с люнетками, который получает широкое распространение во II и I вв. (склеп пигмеев был перекрыт уступчатым сводом).

Значительная часть керченских расписных склепов относится к I—II вв. н. э. — эпохе второго расцвета Боспорского царства.

Рис. 6. Реконструкция росписи дома на горе Митридат.

В одном из склепов, открытом в 1877 г. на северном склоне горы Митридат (рис. 7), в склепе Анфестерия сына Гегесиппа, крытом плоским сводом, который понижается к входной стене и образует, следовательно, кроме двух люнеток на узких стенах камеры, еще длинные треугольные люнетки на длинных стенах, [Живопись склепа была варварски разрушена прежним владельцем участка, на котором был открыт склеп; сохранились зарисовки XIX в., выполненные художником Гроссом.] над цоколем изображены ряды квадров, узкие ряды сменяются широкими. Широкая коричневая полоса, обрамленная красными линиями, отделяет кладку от живописи люнеток. В западной стене — ниша, над которой вырезана на стене надпись по-гречески: «Анфестерий сын Гегесиппа, он же Ктесамен». [ АДЖ, стр. 170—182.]

Центральное изображение заполняет западную люнетку. В левом углу условно изображено дерево с висящим на ветке горитом. Правее — войлочная юрта, построенная на остове из деревянных столбов, соединенных поперечными брусьями. Вверху — отверстие для света, из которого торчат шесты. Спереди входное отверстие, очевидно завешивавшееся ковром. В юрте видны две сидящие фигуры. Слева к юрте прислонено очень длинное копье. Справа от юрты на большом деревянном кресле сидит женщина. По обе стороны стоят слуги, изображенные в уменьшенном масштабе. Справа к юрте подъезжает безбородый всадник, одетый в камзол, расшитый металлическими бляшками. На ногах у него высокие кожаные сапоги. В правой руке он держит нагайку, в левой меч. Из-под седла спадают ленты. К нему подходит слуга, также изображенный в уменьшенном масштабе, и подносит сосуд.

В правой половине люнетки изображен другой всадник. Он ведет на поводу вторую лошадь. Третья лошадь бежит за ними. Очевидно, второй всадник — оруженосец.

Рис. 7. Роспись склепа Анфестерия.

Ниже юрты, на квадре верхнего ряда изображен круглый пиршественный стол на трех витых ножках, перед которым стоит слуга с сосудом в руках.

В люнетке левой длинной стены изображены две лошади, зеленая и гнедая, стоящие друг против друга по обе стороны дерева. Дерево трактовано очень условно, от ствола расходятся три ветки, окаймленные большими листьями.

Итак, в первый раз мы встречаемся в Причерноморье с фигурной росписью гробниц, причем она помещается не на центральном поле стены, как это имело место у греков и этрусков в VI—IV вв. до н. э., а на люнетках.

Совершенно та же архитектура и схема росписи имеется в склепе, открытом очень близко от склепа Анфестерия на северном склоне горы Митридат в 1891 г. [АДЖ, стр. 183—198.] Роспись местами плохо видна, но главная сцена задней люнетки сохранилась хорошо. В этом склепе над пестрым расписанным под мрамор цоколем (рис. 8) изображены четыре ряда квадровой кладки, широкий ряд сменяет узкий. Над рядами квадров идет широкая темнозеленая полоса, обрамленная двумя красными линиями. В каждом квадре верхнего ряда написано по два крюка, на которых подвешены ленты и гирлянды из хвои, плодов и цветов. Над каждой гирляндой по гранатовому яблоку.

Основная композиция размещена на лю-нетке задней стены. Она делится нишей на две части. В левом углу люнетки, так же как в склепе Анфестерия, изображена кочевническая юрта. Очертания ее видны слабо, детали утрачены. Справа от нее лошадь с жеребенком. Далее, направо, сцена загробной трапезы (рис. 9). Ближе к юрте, на высоком кресле с точеными ножками и поручнями сидит женщина, изображенная строго в фас, одетая в розовый хитон и плащ. Под ее ногами скамеечка. Рядом с ней маленькая фигурка служанки. У ее ног изображена люлька с двумя детьми и старшая девочка, качающая люльку. Правее— ложе, высокое, на точеных ножках, крытое полосатым нарядным одеялом. На ложе возлежит мужская фигура в розовом хитоне и голубом плаще. Перед ложем стоит круглый стол на трех изогнутых ножках, которые оканчиваются львиными лапами На столе три стеклянных сосуда и какое-то печенье. Направо от ложа маленькая фигурка слуги в розовых штанах и камзоле. Правой рукой он держит кувшин, на левом плече полотенце. [Со времени открытия склепа роспись сильно пострадала, целый ряд деталей утрачен. — Ред.]

По другую сторону ниши картина, расположенная в два яруса. Внизу, на одном уровне с загробной трапезой, сцены жертвоприношения и фигура танцующей женщины под деревом (рис. 10). Наверху выезд всадника — героизированного умершего. Вдоль верхнего края стелется ветка шиповника, усаженная цветами, на ней стоят два павлина по сторонам большого канфара.

Рис. 8. Роспись стен склепа 1891 г.

В сцене жертвоприношения участвуют мужчина и женщина, обожествленные покойники, на что указывают их головные уборы, так называемые полосы. Правые руки обе фигуры протянули к круглому алтарю, в левых они держат по рогу изобилия.

Справа от мужчины изображена танцующая женщина с плащом, поднятым над головой, направо дерево, рядом с которым стоит олень; за ним куст в виде ветки кактуса с сидящей на ней птицей. Это картина из жизни блаженных в загробном мире — они танцуют на лугу среди деревьев, птиц и животных Элизия.

Рис 9. Роспись склепа 1891 г. Сцена загробной трапезы.

Над этой сценой изображен выезд героизированного умершего; может быть, художник имел в виду показать ее в глубине, на втором плане. Умерший изображен в виде всадника, впереди него оруженосец. За всадником, вероятно, три члена его семьи.

В люнетке входной стены, налево от входа в склеп, написана статуя Тихи — Доброй Судьбы (рис. 11), стоящая на темно-коричневом пьедестале. На голове ее высокий головной убор, правой рукой она опирается о весло, в левой рог изобилия. Слева от статуи дерево и олень. В той же люнетке, направо от входа, нагая фигура юного Гермеса, бога — водителя душ в загробном мире; в его правой руке кошель, в левой — керикей (сохранилась верхняя часть фигуры).

Рис. 10. Роспмсь склепа 1891 г. Сцена жертвоприношения.

Живопись этого склепа и склепа Анфестерия безусловно создана руками местных мастеров. Ничего общего с греческой живописью она не имеет, кроме отдельных образов, шаблонов и деталей. Стиль ее носит условный характер. Для нее характерны плоскостность фигур, неправильные пропорции, очень далекие от действительности краски, условные приемы передачи пейзажа, полное отсутствие перспективы. Человеческие фигуры изображаются неизменно в фас, в строго фронтальном положении. Фигуры животных, изображенные всегда в профиль, переданы совершенно условными красками, как, например, зеленая лошадь в склепе Анфестерия [Впрочем, наши суждения о стиле склепа Анфестерия затрудняются тем, что мы не имеем возможности изучить его роспись в подлиннике и вынуждены довольствоваться акварелями Гросса, который часто передавал в своих рисунках древние памятники неточно и искаженно.] или розовое и голубое оперение павлинов в склепе 1891 г. Пейзаж характеризуется одним деревом, куст — одной веткой. Сцены, изображенные по греческим образцам — загробная трапеза, пара обожествленных покойных, стоящих у алтаря, — передаются здесь условно, а сцена загробной трапезы, обогащенная бытовыми местными деталями, делается наивно переданной жанровой кар тиной, так же как сцена выезда героя — покойного в склепе Анфестерия. Этот сюжет, так же как и сюжет загробной трапезы, чрезвычайно широко распространен на бос-порских надгробных стелах, современных склепу Анфестерия и склепу 1891 г.

Живопись этих двух склепов, структурная в нижней части стены, фигурная в люнетках, датируется I в. до н. э., возможно началом I в. н. э.

В гробницах Анфестерия и склепа 1891 г. наблюдается упрощенная передача квадровой кладки. Невидимому, это чисто местная черта, так как полноценная и артистическая передача каменной кладки живет в Средиземноморье еще в I в. н. э. Мастера северного Причерноморья уделяли все свое внимание фигурным изображениям, особенно передаче бытовых подробностей окружавшей их реальной обстановки. Стремясь к этой цели, они в это время вырабатывали свои собственные приемы как в общей схеме декоровки стен, так и в композиции фигурных сцен.

В первой половине I в, н. э. на Боспоре появляются такие росписи склепов, которые по своему основному характеру являются новыми в Причерноморье, и получают в Пантикапее большое распространение. Это прежде всего цветочный стиль [Под стилем в данном случае понимается определенная система декоративной росписи. Вообще автор пользуется терминами «структурный стиль», «цветочный стиль», «инкрустацион-ный стиль» в том условном смысле, в котором говорят, например, о четырех стилях помпеянской живописи. — Ред.] стенной росписи.

Сам по себе цветочный стиль стенной росписи очень древний. Он появляется еще в Египте в эпоху Нового царства, в гробницах около Фив, в склепах близ Элефантины и в богатых цветочных росписях дворца Эхнатона в Тель-эль-Амарне. [W. M. Flinders Petrie. Tell-el-Amarna. London, 1894.] В птолемеев-ском Египте этот старый египетский декоративный стиль возрождается, проникает как в мозаику, так и в орнаментацию стеклянной и глиняной посуды всего эллинистического мира. [См.: АДЖ, стр. 217 и ел. и указанную там литературу.] Но в области росписи архитектурных сооружений, давшей первые импульсы к развитию данного стиля, не сразу выработался тот новый облик цветочного стиля, который имел потом столь широкое распространение. Он установился в I в. до н. э. и тогда буквально наводнил стенную роспись.

К началу I в. н. э. он появляется в Причерноморье. Здесь он имеет облик, приобретенный им в позднеэллинистическии период: плафон полностью включается в поле росписи, стены и плафон понимаются как одно делое. Чем ниже склеп, тем этот принцип проводится определеннее и последовательнее. Стены, свод и люнетки усеяны цветами, ветками, гирляндами, листиками, лепестками, иногда — и это более частый случай — разбросанными в полном беспорядке, иногда скомпанованными в определенной декоративной системе. Гирлянды и ветки, переданные натуралистично или условно, заполняют поле свода и люнеток независимо от изображенных там же человеческих фигур и животных.

Рис. 11. Роспись склепа 1891 г. Фигура Тихи.

Ярким примером этого стиля может служить роспись небольшого склепа, открытого в 1895 г. в Керчи на Глинище и широко известного под именем склепа Деметры. [Роспись склепа Деметры, хорошо сохранившаяся до последних лет, сильно пострадала в период Великой Отечественной войны. Во время фашистской оккупации там помещались раненые офицеры. Склеп обогревался печью-времянкой, отчего живопись покрылась копотью, а развивавшаяся в склепе влажность способствовала разрушению штукатурки и шелушению красочного слоя. Голова Деметры сохранилась довольно хорошо, но почти утрачены ветви с птицами и лепестки, разбросанные по своду. Сильно пострадала группа Плутона и Коры. Утрачена ее средняя часть. Фигура Гермеса на северной стене почти полностью утрачена. Осенью 1945 г. приступили к расчистке живописи от копоти, ее укреплению и реставрации. Работа была произведена ученым реставратором Е. А. Домбровской. С 1950 г. установлен новый режим хранения склепа: он герметически закрыт, сделаны двери между дромосом и склепом с целью свести к минимуму циркуляцию воздуха. Полностью прекращен доступ посетителей в склеп во избежание заноса микроорганизмов, которые могут способствовать разрушению живописи. В результате этих мероприятий удалось приостановить наблюдавшееся в послевоенные годы прогрессивное разрушение живописи. — Ред.] Склеп впущен в небольшой холмик и состоит из одной сравнительно маленькой погребальной камеры и короткого дромоса, [АДЖ, стр. 199—226.] к которому под углом пристроен новый дромос с целью поддержания определенного режима температуры и влажности. Площадь пола камеры прямоугольная, длинные стены камеры на определенной высоте, постепенно наклоняясь, переходят в полуцилиндрический свод. Короткие стены кверху суживаются, образуя вверху люнетки. В каждой из четырех стен по небольшой нише. Стены и свод покрыты несколькими слоями штукатурки. На своде и люнетках штукатурка розоватого оттенка, на стенах она темнорозо-вого цвета от примеси толченого кирпича. Мастер, расписавший склеп, написал сухарный карниз на произвольном уровне, над нишами, отделив таким образом поле стен от свода и люнеток. Линия карниза не совпадает с фактическим началом свода, она выше его. Все же эта чисто, структурная веха, хотя и на произвольном месте, играет роль в орнаментальном распределении росписи. Все поле стены трактовано как одно целое, даже цоколь не обозначен. На задней и на боковых стенах, на уровне и по обе стороны ниш, изображены горизонтально брошенными на стену виноградные ветки с гроздьями, усиками и листьями на извивающихся стеблях. Ветки трактованы с известным реализмом и вместе с тем очень декоративны. Листья написаны зеленой, черной и белой красками, стволы веток — коричневатой, двух оттенков, грозди—черной с белым бликом. На входной стене по обе стороны входа написано по фигуре (рис. 12) без обозначения линий почвы, на которой они стоят. Справа от входа, на узком простенке, изображена стоящая женщина в серо-синем хитоне и желтовато-сером плаще, спадающем с головы и покрывающем фигуру до икр. Все контуры фигуры и складки одежды написаны резко проведенными линиями черной и желтой краски. Голова со скорбным выражением лица передана в три четверти. Над головой черной краской греческими буквами написано Κκλώ — «Калипсо». Женская фигура в такой позе очень часто встречается на надгробных стелах Причерноморья. Слева от двери, на широком простенке, изображен нагой бегущий Гермес с керикеем и крылышками на щиколотках. Над головой греческими буквами написано Ερμηςυφ. Как нимфа Калипсо, так и бог Гермес связаны с греческими представлениями о загробном мире.

Вся люнетка входной стены заполнена богатой декоративной гирляндой из папоротника, плауна, веток аканфа, перевитых цветами и плодами груш и гранатовых яблок. Две птички сидят на извивах аканфа. Гирлянда написана очень свободно, с несомненным навыком, живописным умением и декоративным вкусом.

На люнетке задней стены изображена сцена похищения Коры Плутоном (рис. 13). На колеснице, запряженной четверкой лошадей, несущихся вправо, стоит бородатый бог в синем плаще; он держит правой рукой девочку, стоящую также на колеснице. Над конями изображен парящий в воздухе нагой Гермес или Эрот с вожжами в левой руке и с кнутом в правой. По обе стороны колесницы, без всякой связи со сценой похищения, прямо на карнизе сидит по птичке. Весь фон, т. е. все поле люнетки, покрыто разбросанными длинными зелеными листиками и розовыми сердцевидными лепестками. Над головой бога надпись Πλοτον.

В центре плафона круглый медальон, окруженный венком (рис. 14). Внутри медальона на серовато-зеленом фоне написан женский бюст. Строгое лицо с большими широко открытыми глазами, обрамленное черными волосами, изображено в легком повороте в три четверти. На шее ожерелье с подвесками. Длинные локоны спускаются на плечи. На плечах и груди синий хитон. По обе стороны головы греческими буквами белой краской написано Δημήτηη — «Деметра». Лицо Деметры написано с гораздо большим умением и мастерством, чем вся остальная роспись склепа. Все поле свода вокруг медальона усеяно разбросанными зелеными листиками и розовыми лепестками. На коротких сторонах свода, над и под медальоном, изображено по пучку цветов мака, перевязанных лентами. Посредине-длинных сторон свода написано по букету из трех гранатовых стеблей с плодами и листиками, также перевязанных лентами.

Ближе к углам на длинных же сторонах свода написано по две ветки лавра, густо усеянных зелеными листиками и красными ягодками. На каждой из четырех веток сидит по птичке.

В области чисто орнаментальной стенной живописи мастер склепа Деметры несомненно стоит на большой высоте: у него есть и навык, и умение свободно компановать цветочные декоративные гирлянды. В Причерноморье был, очевидно, целый репертуар образцов цветочных мотивов, гирлянд, цветов, плодов, веток, листьев, и, надо думать, для применения таких мотивов открывались широкие возможности. Птички несомненно входили в привычный репертуар боспорских живописцев. Окраска оперения птиц совершенно не соответствует действительности, но она удачно в декоративном отношении сочетается с цветочными мотивами. Необходимо отметить также, что головы в росписи склепа Деметры написаны с большим умением и навыком, чем фигуры; голова Деметры — один из самых выдающихся памятников боспорской живописи. Она обнаруживает умение мастера владеть формой и отличается большой выразительностью. Также и голова Плутона, которая несравнима с трактовкой тела, плаща и правой руки той же фигуры. Возможно, это несоответствие объясняется тем, что на Боспоре было в ходу писание портретов. Мотивы орнаментации — растения, цветы, плоды и птицы — роднят роспись склепа Деметры с восточноэллинистическими росписями Сирии и Египта II и I вв. до н. э. Вещи, найденные в склепе, датируют его очень определенно началом I в. н. э.

Рис. 12. Склеп Деметры. Роспись стены у входа.

В том же цветочном стиле расписан склеп, открытый на северном склоне горы Митридат в 1873 г. [АДЖ, стр. 227—243.] По своему местонахожденнию и устройству он близок к склепу Ан-фестерия и склепу 1891 г. Состоит он из двух камер, расположенных одна за другой; перед каждой из них дромос. Камеры высечены в глинистом грунте, входом служит глубокий колодец. Гробницы этого типа известны в Керчи под условным названием катакомб.

В первой комнате свод сильно повышается по направлению к задней стене. На задней стене ввиду этого образуется большая люнетка, на боковых стенах треугольные люнетки и узкие люнетки на стене входа. Роспись сосредоточена на люнетках и плафоне. Реминисценции структурной разделки стены ограничиваются написанным краской сухарным карнизом, отделяющим люнетки от стены. Цоколь не обозначен совсем. Люнетки и плафон сплошь покрыты розовыми лепестками сердцевидной формы, иногда целыми бутонами и зелеными листьями, часто соединенными попарно на одном стебельке. Лепестки и листья не разбросаны, как в в склепе Деметры, а поставлены вертикально в люнетках, на плафоне — нижней частью по направлению к стене входа.

Рис. 13. Роспись южного люнета склепа Деметры. Сцена похищения Коры.

Рис. 14. Склеп Деметры. Центральная роспись плафона, голова Деметры.

И на плафоне, и в люнетках изображены бои двух всадников — боспорца с сарматом (рис. 15). Интересно то, что лошади переданы только контурами. Правый всадник — победитель — сидит верхом на коне, который мчится во весь опор. Голова всадника в коническом шлеме изображена в профиль. Он одет в длинный камзол с длинными рукавами, в облегающие штаны и высокие сапоги. Поверх казакина надет длинный панцырь с короткими рукавами. Обеими руками он держит очень длинное копье. Голова побежденного всадника, изображенная в фас склонившейся горизонтально к правому плечу, была вырезана из стены проникшими в склеп грабителями и продана Историческому музею в Москве, где и находится в настоящее время. Между ногами коней лежат тела двух убитых. В левой половине люнетки картина очень попорчена. Изображено большое дерево, ветки которого расходятся веерообразно. На конце каждой ветки схематично изображена листва и плоды. Под деревом две мужские фигуры, очень плохо сохранившиеся. Содержание этой сцены неясно.

На люнетке правой стены, вероятно, был изображен миф о возвращении Коры. На этой стене две большие выбоины, и большая часть фигур утрачена. Толкование содержания картины поэтому сильно затруднено. Сохранились частично две женские фигуры, по-видимому, стоящие на колеснице, запряженной драконами; далее часть бегущей женской фигуры с факелами в поднятых руках, по-видимому Геката. Изображены еще две парящие в воздухе женские фигуры в широких одеждах.

На люнетке левой стены декоративная картина: в центре две птички сидят на краю чаши и пьют, за чашей розовый куст из трех веток с бутонами, по обе стороны по павлину и над ними по гирлянде-мешку

В западной части плафона изображены парящими в воздухе две женские фигуры (рис. 16); тело их передано в фас, головы в профиль. Одежды их раздувает ветер. В середине плафона изображена в фас летящая женская фигура с большими крыльями и распростертыми руками. Между парящими женскими фигурами на плафоне изображены птицы и гирлянды, расположенные без какой бы то ни было системы.

Во второй камере склепа ясно выделен высокий желтый цоколь, обрамленный вверху черной полосой, карниз же никак не намечен. Все поля стен и плафона усеяны розовыми лепестками и зелеными листьями. В середине плафона медальон. Внутри медальона голова Медузы в фас (рис. 17).

Рис. 15. Склеп 1873 г. Роспись первой камеры, сцены боя.

Роспись двойного склепа представляет большой интерес как памятник культурной жизни Боспора. Эта роспись свидетельствует о том, каким большим распространением пользовались на Боспоре миф и культ Деметры и Коры. Показательно и то, что мастер, расписавший этот склеп, решился на многофигурную мифологическую композицию. Еще более интересна сцена боя двух всадников, впервые появляющаяся на стене этого склепа и трактованная очень живо. Но роспись этого склепа грубее и схематичнее росписи склепа Деметры. Особенно поражает резкость и схематичность очертаний женских фигур в сцене возвращения Коры. Профиль лиц угловатый и резкий, контуры и линии складок одежды проведены резкими черными линиями. Движения переданы наивно, но выразительно. Те же черты в картине конного боя, в которой также движение передано очень живо. Птицы восточной боковой люнетки и фигура свиньи в люнетке входной стены первой комнаты написаны с большим умением. Роспись двойного склепа датируется концом I или II в. н. э. Характерные черты росписи двойного склепа частью проявляются и в склепе Сорака, открытом в том же районе Керчи (в 1890 г.). [АДЖ, стр. 244—252.] Необычное построение этого склепа диктовалось особенностями участка, в котором он был построен. Пол погребальной камеры представляет собой неправильный длинный прямоугольник, расположенный перпендикулярно к входному коридору. Стены склепа высечены в материковой глине, местами выложены камнем и оштукатурены. Два больших четырехугольных столба из тесаных плит подпирают свод. Восточный столб соединен с северной стеной склепа стенкой, сложенной из тех же плит тесаного камня. В этой стенке сделано небольшое окошко на уровне человеческого роста. У восточной и западной стен — лежанки. В восточной части склепа образована таким образом глубокая ниша, пол которой поднят ввиду того, что столб и стенка вплотную подходят к лежанке. На ней покоился, очевидно, саркофаг с телом Сорака. Роспись наиболее обильно покрывает оба столба и обе стороны стены с окошком. Остальные стены и свод расписаны беднее, при этом роспись в этой части не везде сделана по штукатурке, а местами прямо по глине, и поэтому краска осыпалась. Основной фон росписи бледножел-тый. Высокий цоколь выделен и на стенах, и на столбах красно-коричневой полосой. Выше цоколя вся поверхность столбов, стен и свода сплошь усеяна ветками с листьями, бутонами и лепестками розы. Ветки на стенах этого склепа крупнее, чем стебельки с листьями в двойном склепе, и разбросаны по разным направлениям; только местами, где нет фигурных изображений, ветки брошены на стену в одном направлении. Листья написаны гораздо схематичнее, чем в склепе Деметры и в двойном склепе 1873 г.Роспись склепа в целом носит ясно выраженный декоративный характер. Только на столбах и на обеих сторонах стены с окошком имеются фигурные изображения. Вход с внутренней стороны был обрамлен гирляндами, плохо сохранившимися. Входивший в склеп видел направо впереди западный столб, все четыре стороны которого были расписаны. На северной стороне столба среди веток и лепестков розы написан красно-коричневыми контурами нагой пляшущий пигмей, жонглирующий палками с шариками на концах. Линия контура тела и конечностей жива, гибка, пластична. Образ пляшущего пигмея служил апотропеем: шумная экстатическая пляска пигмея должна была отогнать злых духов из гробницы. На восточной стороне того же столба, в верхней его части, изображена подвешенная доска с эпитафией покойного Сорака. Эпитафия гласит: «С добрым счастьем Сорак сын Сорака, взыскатель штрафов, соорудивший эту гробницу, от основания новую, и не выбросивший ничьей чужой кости. Никто да не оскорбит меня, здесь обитающего и да не потревожит (моих) костей; если же бы кто-либо оскорбил меня или потревожил (мои) кости и выбросил их вон, то да не получит он плода ни от земли, ни от моря, и по смерти да не войдет в Аид». Над доской и эпитафией помещена гирлянда. Под доской изображены два нагих, крылатых, парящих Эрота или гения, правыми руками держащие гирлянду. Лица их изображены в фас и обрамлены каштановыми кудрями, на руках и ногах браслеты. Вся нижняя половина восточной стороны столба покрыта листьями и лепестками розы. Западная и южная стороны этого столба расписаны чисто орнаментально, ветками стилизованного кипариса — растения, связанного с культом мертвых, бутонами и ветками розы.

Рис. 16. Склеп 1873 г. Роспись плафона первой камеры.

На стене с окном, примыкающим к восточному столбу, в декоративную роспись введены фигурные элементы. Направо среди веток и лепестков розы изображена статуя Гермеса на пьедестале. Над статуей изображены геральдически две птицы, держащие гирлянду.

На южной узкой стороне стены или столба роспись чисто декоративного характера: две большие ветки розы, четыре гирлянды и ветка розы в форме букета с тремя большими бутонами.

На восточной стороне стены, стороне, обращенной к лежанке, на которой стоял саркофаг с телом Сорака, написана столь обычная в склепах сцена загробной трапезы (рис. 18). На маленьком ложе с высокими точеными ножками возлежит бородатый мужчина с лирой в руках, покрытый желтым покрывалом, складки которого схематично переданы черными линиями. Перед ложем низкий деревянный стол, тоже на точеных ножках. Рядом, в кресле с высокой спинкой, украшенной фронтоном и акротериями, сидит женщина, одетая в хитон и плащ. Налево от возлежащего, в некотором отдалении, стоит круглый стол на трех витых ножках. На нем стеклянные стаканы и кувшины. Рядом крупная фигура виночерпия со стаканом и сосудом в руках. В правой части этой стороны стены, под самым сводом, написана большая безобразная, только частично сохранившаяся маска сатира или пигмея. Она, конечно, тоже служила апотропеем.

Южная и западная стены склепа расписаны гораздо беднее. Фигурных изображений здесь нет. Стены усеяны ветками, бутонами и лепестками розы, ориентированными в разные стороны. На южной стене помещены две гирлянды и пестрая птичка.

Роспись склепа Сорака является дальнейшим развитием цветочного стиля. Исполнявший ее мастер имел в виду общий декоративный эффект всего склепа. Нет ни выдержанной компановки отдельных элементов росписи, ни той отделки орнаментальных частей, которая имеется налицо в склепе Деметры. Расписан склеп Сорака в конце II в., возможно в первой половине III в. н. э.

Рис. 17. Склеп 1873 г. Роспись плафона второй камеры, голова Медузы.

Найден в Керчи и каменный саркофаг, который был внутри расписан, как погребальная камера. Саркофаг сделан из глыбы известняка. С внешней стороны он представляет собой грубо отесанный прямоугольной формы ящик с крышкой. Внутри стенки саркофага покрыты тонким слоем штукатурки и расписаны по образцу погребальных камер. Внутренняя сторона крышки, которая должна была означать потолок, также расписана. На крышке роспись сделана непосредственно по камню. [АДЖ, стр. 376—389.] Длина саркофага 2.15 м, ширина 0.92 м, высота 0.81 м.

Живопись местами осыпалась, но в общем сохранилась неплохо. По всем четырем стенам идет цоколь красного цвета. Фон росписи розоватый, он усеян разбросанными крупными лепестками и листьями розы. На обеих длинных стенках написаны по четыре каннелированные колонны с профилированными базами и коринфскими капителями. Колонны делят каждую стенку на три ин-терколумния. Вместе с полями узких стенок получается, таким образом, 8 полей, из которых 7 заняты фигурной росписью; одно поле узкой стенки расписано орнаментально. На длинных стенках в интерколумниях представлены следующие фигурные изображения.

1. Юноша, одетый в боспорский костюм, т. е. длинные штаны, хитон с рукавами и плащ, стоит, опираясь на низкую колонку, склонив голову на левую руку (рис. 19). Справа — горит со стрелами, слева от юноши стоит лошадь, изображенная вдвое меньше человеческой фигуры.

2. Живописец-портретист, одетый в боспорский костюм, сидит на стуле в своей мастерской, держа в правой руке каутерион (инструмент, применяемый при энкаустическом способе живописи), который он греет на огне (рис. 20). Огонь тлеет в жаровне, стоящей на полу. Вправо на колонке-подставке двустворчатый ящик с красками, расположенными в виде шахматной доски. Далее вправо мольберт с подрамником. На стенах висят уже готовые портреты — бюсты в плащах. Все поле усеяно крупными лепестками розы. Это изображение мастерской станкового живописца-энкауста очень ценно, как источник для истории техники античной живописи.

3. Сцена загробной трапезы. На ложе, крытом полосатым одеялом, возлежит бо-рогчтый мужчина в рукавном хитоне и плаще. Перед ним круглый стол на витых ножках. У изголовья стоит виночерпий Слева на точеном стуле с подушкой сидит женщина в хитоне и плаще. Рядом служанка с круглой пиксидой.

Рис. 18. Роспись склепа Сорака. Сцена загробной трапезы.

На другой длинной стенке изображены следующие картины.

4. Два всадника, обращенные друг к другу, одетые в боспорские костюмы. Голова одного из всадников и вся нижняя часть картины сильно попорчены сыростью.

5. Группа из трех музыкантов (рис. 21). Посредине сидит на кресле со спинкой юноша, держащий на коленях ручной орган. По обе стороны стоит по флейтисту; каждый из них играет на двойной флейте. Нижняя часть картины сохранилась очень плохо.

6. Женщина с ребенком на коленях, сидящая в кресле. Справа круглый стол, к которому служанка несет поднос. Позади сидящей женщины другая служанка.

На узкой стене саркофага, той, у которой находилось изголовье покойника, изображена подвешенная за оба конца на лентах кольчатая гирлянда, типа гирлянды-мешка. Из гирлянды вырастает большой декоративный цветок с красными лепестками. На другой узкой стенке, у которой лежали ноги покойника, в левой части написан круглый стол на трех ножках в виде львиных лап. Направо два карикатурных пигмея танцуют сакральный танец, жонглируя парой палочек в каждой руке (рис. 22).

В крышке саркофага выдолблено с внутренней стороны подобие коробового свода, поверхность его расписана: разбросаны по разным направлениям ветки с листьями и гранатовыми яблоками, отдельные листья и красные лепестки. На ветке сидит большая птица.

Роспись саркофага передает в миниатюре роспись погребальной камеры, расчлененной колоннами, и выдержана в цветочном стиле. Расчленение поля росписи колоннами встречается в склепах Керчи II в. н. э., В Средиземноморье такое расчленение колоннами существует в росписи домов и склепов с V в. до н. э., но особенно характерно для I в. н. э. Датируется живопись саркофага концом I в. н. э.

Исключительно интересна картина мастерской портретиста-энкауста, ярко свидетельствующая о существовании такой портретной энкаустической живописи на Боспоре. [Altertiimer von Pergamon, Bd. 1,2, стр. 287 и ел.]

1 Энкаустика была в античности самым универсальным способом живописи. Она применялась и в станковой живописи, и в стенной, и в миниатюре на слоновой кости, и при окраске кораблей, как торговых, так и военных. Энкаустика — техника писания картин горячими, растопленными до жидкого состояния восковыми красками. При энкаустическом способе живописи высохшие и затвердевшие краски достигают большой красочной интенсивности и сохраняются в течение столетий. Крупнейшие греческие живописцы — Аполло дор, Павсий, Паррасий — создавали монументальные энкаустические стенные картины. Писали энкаустические картины кистью. Каутерион был вспомогательным инструментом, которым разглаживались нанесенные мазки краски. Одним из больших преимуществ энкаустики было то, что она давала возможность применять все цвета краски, включая тончайшие нюансы, и очень драгоценные красящие вещества, добытые из растений и раковин, а не только устойчивые в отношении извести краски, как это имеет место во фреске. При энкаустике достигается такая интенсивность и такое горение краски, как ни в каком другом роде живописи. Сохранились только энкаустические станковые портреты, написанные на деревянных досках в Египте в эллинистическо-римскую эпоху. Это так называемые фаюмские портреты (найденные в Фаюме), их клали с покойником в саркофаг. Стенная энкаустическая живопись греков, пользовавшаяся таким громадным успехом и в греческом и в римском мире, не дошла до нас. Энкаустика была дороже фрески, но достигала больших красочных эффектов.

Рис. 19. Роспись каменного саркофага из Керчи. Юноша.

Живопись цветочного стиля в Пантикапее достигала большого декоративного эффекта. Фигурные композиции интересовали художников главным образом своей тематикой, частично почерпнутой из живой действительности. В этом направлении боспорские художники проявили большую самостоятельность, частично отрешившись от греческих образцов и создав особый стиль, еще очень наивный по своим художественным приемам, но вполне самобытный и реалистичный в подробностях. В тех композициях, которые местные мастера заимствовали из греческого искусства, они, видимо, пользовались готовыми трафаретами, видоизменяя их на свой лад и приспособляя их к общему декоративному замыслу. Роспись склепа Сорака интересна большим пластическим мастерством в изображении человеческой фигуры по сравнению со склепом 1891 г. и двойным склепом 1873 г. Правда, и тут замечается неправильность пропорции и далекие от действительности краски. Но наряду с этим передается, хотя и очень суммарно, мускулатура торса: например linea alba на изображении статуи Гермеса склепа Сорака, грудных мускулов на телах Эротов и Гермеса. Есть и стремления к моделировке тела — при помощи штриховки нагих фигур. Тело пигмея в том же склепе гибко и живо, линии рук пластичны .

Наряду с цветочным стилем стенной росписи существовали и другие. Структурный стиль не мог внезапно отмереть с появлением цветочного стиля. Оплодотворенный новыми мотивами, он продолжал жить и на Боспоре. Новые мотивы и детали видоизменили его облик, свели его роль к немногим структурным делениям стены. В центрах восточного Средиземноморья в эпоху эллинизма на чисто структурную основу наслаивался инкрустационный стиль.1 Уже древние писатели Витрувий и Плиний подчеркивают его происхождение из Малой Азии и рассматривают дворец Мавзола в Карий как первый пример применения этого стиля в греческом мире. [В и т р у в ий, II, 8, 10.] Но он много старше. Древняя Месопотамия и Иран — его настоящая родина. Персия со своими дворцами и храмами из сырца, выложенными различными цветными камнями, дает яркие примеры этого приема декоровки стен. Принцип инкрустационного стиля следующий: основой остается чисто структурное деление стены на три части — высокий цоколь, средняя часть, верхняя часть. Эта канва, либо

Рис. 20. Роспись каменного саркофага из Керчи. Мастерская живописца.

вся, либо ее отдельные части, покрываются различными по форме пластинами цветных камней не для того, чтобы подчеркнуть структурные части стены, как это делалось в III и II вв. до н. э. в чисто структурной системе украшения стен, а для того, чтобы создать богатую полихромию. Marmoribus pingere или lapide pingere — говорит Плиний, т. е. «живописать мраморами» и «живописать камнем». Пластины мрамора одного цвета и одной геометрической формы инкрустированы или вложены в камень другого цвета и другой геометрической формы. Таким образом создаются сложные фигуры, орнаменты и целые композиции. Кроме цветных камней, в орнаментации стен применялись и металл и цветное стекло. Этот дорогой способ орнаментации стен заменялся и имитировался росписью.

Рис. 21. Роспись каменного саркофага из Керчи. Группа из трех музыкантов.

Применялась ли в Причерноморье орнаментация стен ценными камнями, твердо не установлено. Возможно, что она применялась, по крайней мере частично. Инкрустационный стиль стенной росписи в своем чистом виде проявился здесь в склепе, открытом в 1900 г. [АДЖ, стр. 260 и ел. 18 Античные города] в Керчи. Над склепом был курган, к сожалению, не доследованный и разрушенный в XIX в. Склеп состоит из преддверия, или короткого дромоса без ступенек, и из трех камер, следующих одна за другой по одной линии. Первая камера, в которую вела дверь из дромоса, небольших размеров, вторая большая, центральная и несомненно главная камера склепа, наиболее богато расписанная, с саркофагом у запад-вой стены. Наконец, третья небольшая камера с таким же саркофагом у восточной стены.

Рис. 22. Роспись каменного саркофага из Керчи. Танец пигмеев.

Из первой комнаты в центральную вела дверь, обрамленная антами со стороны первой комнаты. Базы ант сохранились. Вверху дверь кончалась полуциркульной аркой. Весь склеп выложен большими плитами местного известняка, уложенными на извести. Свод из массивных плит того же камня, полуцилиндрический, поднимался непосредственно над каменным выступающим карнизом. Часть его сохранилась в центральном помещении. Все стены склепа и свод были крыты толстым слоем штукатурки и расписаны фреской.

В первой комнате роспись наиболее проста. Даны три основных структурных деления: красный цоколь, средняя часть стены — ряд вертикально поставленных прямоугольников, без всякой имитации кладки, и верхняя часть в виде гладкой полосы.

В центральной камере, наиболее богато расписанной, на боковых стенах представлен инкрустационный стиль в своем самом чистом виде. Но на входной стене, сохранившейся хуже других, была фигурная роспись. На восточном простенке входной стены сохранились красный цоколь, черная полоска, а над ней, т. е. в средней части стены, написанные красными контурами передние ноги, передняя часть корпуса и голова лошади, обращенной вправо. Справа от ног лошади ясно видны ноги мужчины в зеленых штанах и желтых сапогах. Очевидно, мужчина держал лошадь за уздцы. От стены сохранилась незначительная часть, так что восстановить всю фигурную сцену невозможно .

Гораздо лучше сохранились боковые, восточная и западная стены (рис. 23). Внизу высокий тёмнокрасный цоколь, над ним узкая черная полоска. Средняя часть стены разбита на восемь прямоугольных отделений. Границей между этими отделениями служат тирсы, перевязанные посредине узкой лентой. В пределах каждого отделения изображена как бы вставленная в стену мраморная доска одного цвета, окантованная рамкой камня другого цвета; в доску инкрустирован ромб или круг третьего цвета, окантованный рамкой четвертого с зубцами пятого цвета.

Итак, принцип ясен: ряд геометрических фигур, вписанных одна в другую, заполняют каждое отделение. Исключение составляет седьмое отделение западной стены. В нем следующая композиция: красная прямоугольная доска, зеленая рамка, в верхнюю часть красного поля вставлен красный круг в белой рамке. В верхней части круга изображена инкрустированная плетеная светлая плоская корзинка с черными смоквами, черным виноградом, двумя яблоками и грушей. Все остальные 15 отделений средней части обеих стен, и восточной и западной, заполнены чисто геометрическими композициями. В чередовании этих композиций нет какой-либо симметрии и правильной последовательности. Эту широкую центральнуючасть стены венчает узкая черная полоска. Над полоской идет неширокий фриз, разбитый на чередующиеся розовые квадраты и белые лежачие длинные прямоугольники. В каждом прямоугольнике помещена схематичная гирлянда. В каждый розовый квадрат вписан попеременно то белый ромб, то белый круг. Над этим фризом расположен неоштукатуренный каменный карниз, над которым следует свод камеры.

Рис. 23. Роспись стен склепа 1900 г.

Роспись задней стены центральной камеры очень плохо сохранилась, но она несомненно была расписана в той же схеме, что и боковые стены камеры. На северной и южной стенах были, конечно, люнетки. Неизвестно, были ли они расписаны. Свод был несомненно расписан. Сохранились два каменных фрагмента с остатками расписной штукатурки, которые ясно показывают, что плафон был разбит живописно на квадратные кассетки. В пределах кассеток были геометрические композиции: на одном фрагменте в кассетку вставлен бледножелтый ромб и в поле ромба сидит птичка с зелеными крыльями и хвостом, красной грудкой и головкой.

Роспись третьей комнаты очень пострадала. На восточной стене она сохранилась несколько лучше, чем на других стенах. Внизу находился высокий тёмнокрасный цоколь, над ним узкая черная полоска. Затем следовала средняя часть стены. Она, по-видимому, была разбита на высокие прямоугольные отделения в цветных рамках. Вправо от ниши написан богатый пурпуровый занавес с бахромой. По обе его стороны изображены колонки или полуколонки на профилированных базах. Склеп датируется первой половиной II в. н. э.

В том же инкрустационном стиле расписан ряд склепов Пантикапея. В одном из таких склепов, открытом в 1902 г., на плите, которой был завален вход в камеры (рис. 24), была написана громадная голова Медузы в фас, служившая апотропеем. Над высоким лбом вьющиеся волосы. Широко открытые глаза обведены темной красно-коричневой полосой, нос правильный, прямой, рот маленький. Под полным подбородком вьются две змеи. Письмо смелое и энергичное. Несмотря на слишком низко посаженный левый глаз, голова очень выразительна. Этот фрагмент росписи склепа — один из лучших примеров местной росписи Боспора вообще. Он датирован первой половиной II в. н. э.

В том же склепе найден и саркофаг, на одной из стенок которого написан куст виноградных лоз с гроздьями и листьями винограда (рис. 25). Лозы исходят из центра нижнего края саркофага и заполняют все поле. Как и плита с головой Медузы, это один из лучших образцов живописи в Причерноморье. [Плита с изображением головы Медузы и стенка саркофага с изображением виноградной лозы хранились до Великой Отечественной войны в дромосе Царского кургана в Керчи. В период фашистской оккупации обе плиты были положены на земляной пол дромоса расписанной стороной вниз. В результате этого штукатурка с краской почти полностью осыпалась. Таким образом, оба памятника погибли. — Ред.]

Итак, цветочный и инкрустационный стили несомненно сосуществовали во II в. н. э., а может быть и в I в. н. э. на Боспоре. Начиная со II в. н. э. большим распространением там пользовалась комбинация цветочного и инкрустационного стилей. Нижняя часть стены расписывалась в тяжелом инкрустационном стиле, причем в него вводились и архитектурные элементы. В верхней части стены, в нишах и люнетках применялся цветочный стиль и фигурные сцены. Плафон мог быть поделен на части, которые были строго разграничены рамками. Одни части плафона были расписаны в цветочном стиле, другие в инкрустационном. Наиболее полно и интересно это явление отражено в так называемом Стасовском склепе. Сохранность этого склепа в общем хорошая. [Открыт он был в 1872 г. на северной покатости горы Митридат, впервые описан В. В. Стасовым,, потом засыпан и потерян и вновь найден в 1899 г. См.: АДЖ, стр. 293—345.

1

Рис. 24. Склеп 1902 г. Голова Медузы.

Строение склепа очень обычное в Пантикапее и напоминает склеп Анфестерия и первую камеру двойного склепа. Камера в основании является неправильным прямоугольником, задняя стена ее была длинней и гораздо выше входной стены. На всех стенах имеются люнетки, а также ниши; в задней стене ниша большая, типа ниши-лежанки. Свод полуцилиндрический. Расписаны все стены, люнетки, потолок и задняя ниша. Высокий цоколь ясно и определенно-обозначен на задней, богато расписанной стене. Собственно стену от люнетки отделяет жаписанный сухарный карниз; на боковых стенах люнетки отделены черной полосой. Все фигурные сюжеты помещены, как обычно в склепах Пантикапея, в люнетках и в задней нише, которая находится в пределах люнетки. Плафон и стены расписаны чисто орнаментально, стены — в инкрустационном стиле.

Центральная часть потолка расписана в цветочном стиле. Фон люнеток и задней ниши усеян также лепестками розы и листьями, соединенными попарно на одном стебельке. И тут царит, следовательно, цветочный стиль. Западная и восточная части плафона и плафон задней ниши расписаны в инкрустационном стиле. Все стены и плафон покрыты одним слоем грубой штукатурки и расписаны, вероятно, фреской.

Над тёмнокрасным цоколем идет широкая часть стены, расписанная в инкрустационном стиле. Роспись эта не везде одинакова. На задней южной стене она сложнее, чем на других стенах. Центральная часть задней стены непосредственно под нишей-лежанкой, но на протяжении, значительно большем, чем длина ниши, расписана следующим образом: на определенных расстояниях друг от друга — четыре ионических пилястра с капителями, украшенными овами, и с профилированными базами. В трех интерколумниях живописная имитация отделанных под мрамор геометрических фигур, вписанных одна в другую. Все три композиции одинаковы, разница только в расцветке.

Ряд расписанных под мрамор прямоугольников разных цветов на западной и восточной чстенах был, по-видимому, окрашен в темно-зеленый цвет. На входной северной стене, непосредственно над цоколем, изображены также большие высокие мраморовидные доски разных цветов. Инкрустационная часть росписи камеры сделана гораздо менее тщательно, чем аналогичная роспись склепа 1900 г. Циркуль, линейка и измерения применены далеко не всегда. Очень многое сделано на глаз. Прямоугольники выписаны неправильно, пилястры стоят вкось, и тем не менее эта роспись гораздо сочнее, красочнее, чем роспись склепа 1900 г. Над черной линией, отделяющей собственно стены от люнеток, на северо-восточной и западной стенах и над сухарным карнизом на южной задней стене склепа начинается живопись люнеток, которая играет главную роль в росписи склепа. Все люнетки расписаны. В семи люнетках фигурные сцены (в пяти люнетках задней стены и в люнетках боковых стен, западной и восточной). На задней южной стене расписаны все три стенки ниши-лежанки, а также оба простенка между нишей и углами.

Таким образом, в Стасовском склепе представлено сочетание различных стилей.

То же явление мы видели в более раннее время в склепах Алкима, Анфестерия и в склепе 1891 г.: на стенах до карниза изображение рядов квадровой кладки, в люнетках — фигурная живопись. Расписывал Стасовский склеп не один мастер, а, очевидно, несколько мастеров. Дата его — первая половина II в. н. э.

Среди вышеупомянутых семи картин однородную группу составляют средняя и левая боковая картины большой ниши задней стены, картины западной и восточной стен камеры. На средней стене главной ниши на полосе желтого цоколя изображены по сторонам два дерева с желто-коричневым стволом и ветками (рис. 26); на конце каждой ветки условно изображена шапка листвы — зеленая на одном, бурая на другом. Между деревьями высокая трава. Среди травы изображены наступающие друг на друга кабан и маленький горный медведь. Оба зверя темнокоричневого цвета, с красноватыми отсветами, кабан с длинной щетиной. Звери переданы реалистично, с несомненным знанием повадок этих животных и с большой выразительностью; хорошо схвачено движение. Над кабаном и медведем, т. е., собственно, на втором плане картины, изображен с чисто декоративной целью большой павлин с серо-синей головкой, шеей и брюшком, оранжевыми крыльями и хвостом. Слева от головы павлина написана тоненькая гирлянда. У всех трех животных глаз изображен в фас. Весь фон усеян сердцевидными лепестками розы и листиками, которые попарно соединены на одном стебельке. Листики и лепестки не разбросаны в беспорядке, а поставлены вертикально и ориентированы так же, как и другие объекты на картине.

На левой боковой стене ниши, над желтым цоколем, в высокой степной траве изображен лев, поднявший правую переднюю лапу (рис. 27). Голова у льва приподнята, пасть приоткрыта, большой глаз изображен в фас, длинная шерсть на шее написана условно рядом волнистых линий. Длинный хвост заброшен за правую заднюю ногу. В фигуре льва много экспрессии. Над львом, справа, на втором плане изображен нагой крылатый гений на фоне темнокоричневого плаща. Он изображен быстро идущим. Голова обрамлена темнокоричневыми кудрями, в руках он держит по птичке. Под ступнями его ног почва изображена коричневыми мазками. На фоне, поверх травы, лепестки роз и парные листья.

Рис. 25. Роспись саркофага из склепа 1902 г.

Рис. 26. Стасовский склеп. Роспись средней стены главной ниши.

В люнетке западной стены, непосредственно над чертой, отделяющей стену от люнетки, изображены три дерева с ветками,, расставленными веерообразно, с условно и суммарно написанной листвой (рис. 28). Между стволами деревьев узкими зелеными мазками вкось написана трава. По направлению к среднему дереву бегут слева оленьг справа борзая собака. Глаза оленя и собаки изображены в фас. Моделировка тел отсутствует, но движения переданы очень живо. Фон усеян теми же лепестками розы и парными листьями.

На люнетке восточной стены камеры написана высокая трава. В траве стоят по обе стороны маленькой ниши пятнистые пантеры (рис. 29). Левая пантера подняла левую лапу, правая пантера — правую лапу. Длинные хвосты заброшены у обеих за правую заднюю ногу. Пятна на теле животных переданы темными колечками. У правого угла люнетки изображено дерево, очень плохо сохранившееся. Над пантерами — бегущий крылатый гений, или Эрот, с распростертыми большими крыльями. В его расставленных руках по маленькой гирлянде. На торсе мальчика показаны грудные мускулы и linea alba. Весь фон усеян лепестками розы и парными листьями. Узкие люнетки входной стены усеяны только лепестками и парными листьями, фигурных изображений нет. Наиболее интересной частью росписи Стасовского склепа являются батальные сцены. К этой группе изображений относятся обе картины южной стены в простенках между нишей и углами и картина правой боковой стены ниши. На большом правом простенке южной стены над сухарным фризом изображен конный бой знатного боспорца с его конным же противником, может быть, из сарматского племени аланов (рис. 30). В левой части люнетки на караковой лошади, написанной в профиль, скачет боспорец. На нем высокий решетчатый шлем, казакин, штаны, высокие сапоги, длинный панцырь, надетый поверх казакина, и развевающийся плащ. Он сидит на расшитом узорами седле. Обеими руками он держит длинное копье. Голова и торс обращены к зрителю. Навстречу ему на белой лошади, изображенной в профиль, скачет противник, в котором, по-видимому, следует усматривать сармата. Его голова без шлема, с развевающимися прядями волос изображена в профиль. На нем длинная рубашка, штаны, высокие сапоги и плащ. В руках его лук, он готовится пустить стрелу. За поясом кинжал. Голова и фигура написаны схематично, но тем не менее они очень выразительны. Сзади на сармата несется на буланой лошади конный воин боспорец. На нем решетчатый шлем, длинный панцырь с рукавами, в руках длинное копье. В средней части этой картины боя фрагментарно дошедшее изображение павшего конного воина — голова, отделенная от туловища, лошадь с богатым седлом, упавшая на передние ноги, сломанное копье. Слева за знатным конным боспорцем два его пеших оруженосца. Они идут рядом, плечо к плечу. На них решетчатые шлемы, длинные панцыри поверх казакинов и штаны. Каждый держит по овальному щиту и по длинному копью. Фон усеян лепестками и парными листиками, которые производят впечатление реющих в воздухе. Сцена конного боя полна стремительного движения; она отличается большой выразительностью и драматизмом.

Рис. 27. Стасовский склеп. Роспись левой боковой стены главной ниши.

Как бы продолжением картины конного боя является изображение дружины пеших воинов (рис. 31) на правой боковой стене ниши. Под ногами дружинников обозначена линия почвы, вокруг них написана зелеными штрихами высокая степная трава. Их пятеро. Они все изображены идущими. Впереди всех справа стоит знаменосец в тяжелом вооружении. На нем яйцевидный решетчатый шлем и длинный подпоясанный панцырь. Под панцырем виден длинный казакин, штаны, высокие белые кожаные сапоги. Обеими руками он держит древко копья, к которому прикреплено знамя. Так же одет стоящий рядом с ним тяжеловооруженный воин, в его левой руке овальный щит и два копья. Три остальных дружинника вооружены овальными щитами и двумя копьями. На них тоже длинные казакины и штаны. Фигуры и лица правильно построены, переданы объемно. Фон усеян крупными лепестками розы и парными листиками, поставленными вертикально.

Левый простенок южной стены между большой нишей и восточным углом, который значительно короче правого простенка, занят сценой сражения молодого боспорского всадника с пешим противником (рис. 32). Посредине простенка несется влево на гнедом степном коне боспорский всадник. Всадник изображен обращенным прямо к зрителю. Конь несется влево, а правая нога всадника изображена на левой стороне коня, левая нога видна только до колена. Мастер в процессе писания заметил сделанную ошибку, но исправить ее не мог. На голове всадника яйцевидный решетчатый шлем, воин облачен в длинный панцырь с короткими рукавами, надетый на камзол, штаны, плащ покрывает грудь поверх панцыря и развевается за спиной. Складки плаща показаны черными линиями, по углам плаща кисти. В руках всадник держит длинное копье. В округлом юном лице, в позе и движениях смелость и задор. Слева на него наскакивает бородатый пеший воин, без шлема и без панцыря. На голове войлочная шапка. Глаз изображен очень большим, остальные черты переданы суммарно, рыжая бородка выдается клином вперед. На пешем воине красноватый подпоясанный кафтан, черные штаны и высокие светлые сапоги.

Правой рукой он держит короткий меч или кинжал, левой — обороняется, держа ромбовидный щит. Ноги слегка согнуты в коленях, он весь подается вперед, наскакивая и обороняясь от ударов всадника. Поза его полна напряжения и очень выразительна. Налево от пешего воина изображено дерево с очень условно переданной листвой.

В правой части простенка изображены в профиль две птички, одна вверху, повернута влево, другая внизу, повернута вправо. Никакой связи со сценой сражения они не имеют и введены как чисто декоративный момент, обычный в цветочном стиле Боспора. Сцена схватки очень стремительна. Мастер вложил в нее много жизни, движения, экспрессии. Ошибки, допущенные в изображении боспорского всадника, отступают на второй план — так живо передана вся сцена.

Рис. 28. Стасовский склеп. Роспись люнетки западной стены.

Центральная часть плафона расписана в цветочном стиле. Прямоугольное поле усеяно парными листиками и лепестками розы. На это поле лепестков и листочков брошены четыре гирлянды, две серо-зеленые, две красноватые. На концах их длинные развевающиеся тесемки, и сами гирлянды извиваются, как кольчатые черви. Среди этих гирлянд, лепестков, цветков розы и листочков сидят в разных местах произвольно, в полном беспорядке десять птичек, больших и меньших, разных пород, разной расцветки. Нигде в склепах Боспора цветочный стиль Причерноморья не стоит более близко к мозаикам Сирии и Александрии, чем в этой части плафона Стасовского склепа, нигде нет более близких аналогий со стеклянными, вероятно, александрийскими сосудами, расписанными в том же цветочном стиле. Исполнение этой части плафона много тоньше и тщательнее всех частей росписи склепа.

Роспись восточной и западной частей плафона, камеры и плафона большой ниши-лежанки выдержана в инкрустационном стиле. Входящий в склеп едва ли обращал внимание на плафон ниши. Все внимание было несомненно устремлено на роспись люнеток,. затем на стены и плафоны самой камеры.

При оценке росписи всей камеры Стасовского склепа в целом, надо признать, что она является замечательным произведением местной стенной живописи. Работало над ней несомненно несколько живописцев, но замысел и распланировка картин принадлежат одному мастеру. Этот мастер был и одаренным живописцем и обладал развитой художественной культурой. Образы боспорских воинов, конных и пеших, тавров и аланов, но особенно боспорцев, охарактеризованных гораздо тщательнее, грамотно написаны, чувствуется известное знание анатомии. Это не плоские раскрашенные контурные изображения, с которыми мы встречались ранее. На фигурах маленьких гениев показаны даже мускулы торса. В пределах одной фигуры выдержаны должные пропорции. В пределах же всей композиции некоторые диспропорции все же наблюдаются (фигура тавра и дерево).

Картины с изображением животных замечательны не только метко схваченными чертами, характерными для этих животных, и хорошей передачей движения, но и каким-то очарованием сказки. В этих образах, вероятно, навеянных искусством Востока, — оттуда и геральдическое изображение пантер и льва с поднятыми лапами — есть и архаические черты: например, глаз неизменно изображен в фас у всех животных этого склепа, хотя все животные представлены в профиль. Но если в этой живописи сочетаются черты примитива с чертами реализма, то мастерам пантикапейцам удалось слить их воедино и создать живые непосредственно воспринимаемые зрителем образы. Удачно осуществлено в Стасовском склепе и сочетание стилей — инкрустационного и цветочного. Тенденция к сочетанию элементов разных стилей в росписи одного склепа идет с Востока, и начиная со II в. н. э. преобладает и в Сирии, и в северной Африке, и в тех культурных центрах, которые находятся под влиянием культуры греко-сирийской и греко-египетской. От Пальмиры до Кирены, от Александрии и до Рима распространяется сочетание и взаимное проникновение этих стилей. Начинается это явление несомненно уже во второй половине I в. н. э. Даже в Италии, где преобладают архитектурные стили, например в Помпеях, можно встретить редкие, но определенные случаи сочетания архитектурного, коврового и цветочного стилей на стенах немногих помпеянских домов. В катакомбах Рима, начиная со II в., это очень частое явление.

Рис. 29. Стасовский склеп. Роспись люнетки восточной стены.

Для полноты нашего обзора следует еще упомянуть одну группу склепов Пантикапея, близких один к другому как по своему архитектурному оформлению, так и по росписи. Роспись здесь нанесена прямо на стену без штукатурки. Она отличается крайне примитивным характером, схематизацией образов и мотивов и упрощением техники (рис. 33). Орнаменты, обычно геометрические, исполнены схематично и обрамляют основные архитектурные элементы склепов. [АДЖ, стр. 401—43.] Роспись заполняет также свободную поверхность стены. Часто изображаются побеги виноградной лозы, фигуры животных, птиц и людей. Фигуры передаются только в контурах и крайне схематично: они, так же как и лозы винограда, геометризованы. По всей вероятности, это гробницы жителей, исповедовавших культ Диониса—Сабазия и членов тех фиасов, которые существовали на Бо-споре и были посвящены этому богу. Точной датировке эти склепы не поддаются, скорее всего, они относятся к III—IV вв. н. э. Из всего обзора росписей боспорских домов и склепов ясно и определенно вытекает, что территория Боспорского царства дает довольно последовательную, в смысле смены стилей, серию памятников монументальной живописи начиная с IV в. до н. э.

Рис. 30. Стасовский склеп. Сцена боя.

Эволюция монументальной живописи Боспора представляется в следующем виде: живопись появляется на стенах склепов в первой половине или около середины IV в., развивается в III и во II в. до н. з., в течение этого периода она преимущественно является отражением той живописи, которая господствует в греческих городах Малой Азии, Приены, Пергама, Магнезии и островов Делоса и Феры. Мастера, расписывавшие стены домов и склепов этой эпохи, были в большинстве случаев греческими мастерами, живущими в Пантикапее: они целиком перенесли структурный стиль живописи восточного Средиземноморья и на стены домов и склепов Боспора.

В послемитридатовское время, в конце I в. до н. э. и I — II вв. н. э., ярко проявляется деятельность местных мастеров, которую мы знаем по росписи склепов с полуцилиндрическим сводом; местные мастера украшали здесь люнетки многофигурными композициями частью жанрового, частью религиозного характера.

В I в. н. э. на стенах склепов Пантикапея появляется цветочный стиль, зародившийся в Египте и широко распространенный в конце эпохи эллинизма в Александрии и во всех культурных центрах Сирии и Малой Азии. В Пантикапее он имел большое применение и стимулировал богатое развитие чисто живописных декоративных элементов росписи, которая шла далеко впереди росписи фигурной. Весь I век несомненно стоит в Причерноморье под знаком цветочного стиля.

Рис. 31. Стасовский склеп. Группа воинов.

В первой половине II в. н. э., а может быть несколько раньше, оживает в Причерноморье интерес к структурному пониманию росписи стен, обогащенному инкру-стационным стилем, возможно, занесенным из Малой Азии. Инкрустационный стиль в его самом чистом виде проявляется в росписи нескольких склепов Пантикапея и сочетается в одном и том же склепе с фигурной росписью, которая теперь, впервые в Причерноморье, появляется на средней части стены. На II в. падают в основном и наибольшие художественные достижения стенной живописи на Боспоре. В это же время широко применяется сочетание в одном склепе цветочного и инкрустационного стилей, в которые вводятся и архитектурные элементы. К этому времени относятся также наиболее интересные росписи сюжетного характера.

В Ольвии и Херсонесе сохранилось крайне мало памятников стенной живописи. Целых гробниц со стенной росписью до нас не дошло. Фрагменты расписной штукатурки из частных домов имеются, но пока в незначительном количестве. О реконструкции росписей ни в Ольвии, ни в Херсонесе не может быть и речи.

В Ольвии было найдено довольно много расписной штукатурки при расследовании большого кургана римского времени, который покрывал остатки здания более раннего, вероятно, эллинистического времени. Найдены фрагменты штукатурки разных цветов. Окраска их воспроизводит различные сорта цветных камней с разноцветными прожилками. Сохранились и куски рельефных полочек. Расположение и соотношение кусков цветной штукатурки совершенно не ясно, но несомненно одно: найденные куски штукатурки происходят от росписей, имитировавших в живописи облицовку стены из разноцветных ценных каменных пород. Такая имитация облицовки в живописи встречается, как об этом говорилось выше, на островах Делосе и Фере, в городе Приене и в Пантикапее, в доме на горе Митридат. [См.: АДЖ, стр. 436 и ел. и указанную там литературу.]

Рис. 32. Стасовский склеп. Сцена боя.

Восстановлению роспись не поддается, но, повидимому, она принадлежит к простейшему виду подобной декоровки, относимому к III в. до н. э.

Кроме того, незначительные остатки монохромной росписи найдены в склепе II в. н. з., раскопанном в 1902 г. [АДЖ, стр. 438.] Остатки росписи, исполненной кистью, сохранились на стене, отделяющей сени от усыпальницы и по обе стороны большой плиты, находящейся над аркой двери. Сделана она, по-видимому, не художником-профессионалом, а кем-то из родственников покойника. Слева изображена змея, справа — итифал-лическая фигура.

В 1938—1940 гг. при раскопках Нижнего города Ольвии найдены в квартале частных домов римского времени пластины цветного мрамора разных форм — прямоугольные, овальные, круглые, квадратные, ромбовидные, которыми были, повидимому, обложены стены в их средних или нижних частях. Куски мрамора разных цветов, преобладают все оттенки серого цвета, от темносерого до бледносерого, затем ряд оттенков красного и темнорозового с прожилками, разные тона желтой брекчии и т. д. Пластины могут относиться ко II в. н. э., к тем прототипам инкрустационного стиля, которые несомненно существовали в домах и резиденциях римских наместников, местных царей и царьков в Малой Азии, северной Африке и Сирии и которые, повидимому, нашли свое распространение и в богатых домах Ольвии. Подобные подлинные остатки облицовки стен ценными камнями крайне редки и в районах восточного и западного Средиземноморья. Тем ценнее их находка в северном Причерноморье.

В Херсонесе расписные камеры склепов встречаются гораздо реже, чем на Боспоре, и дело тут не только в том, что Херсонес подвергся гораздо большему разрушению, чем территория Боспора. В Херсонесе найдены сотни погребальных камер в некрополях, но среди них имеется лишь одна языческая расписная камера и девять христианских; в системе росписи между ними нет существенной разницы. Небольшое количество херсонесских расписных склепов следует объяснять скорее тем, что в Херсонесе отсутствовала та крепкая традиция росписи склепов, которая была очень сильна на Боспоре.

Рис. 33. Склеп «сабазиастов».

Небольшие куски расписной штукатурки, найденные в квартале частных домов Херсонеса эллинистической эпохи, слишком незначительны для воссоздания всей картины росписи стен. Больше материала дают склепы первых веков нашей эры с остатками росписи.

В склепе, открытом в 1894 г., [АДЖ, стр. 442—448.] роспись была обнаружена на входной и на боковой стенах. С нее сделаны карандашные зарисовки, после чего склеп был засыпан. Судя по карандашным рисункам, справа от входа изображена полунагая женщина, обращенная к зрителю спиной и держащая обеими руками плащ, спустившийся ниже бедер. С левой стороны от входной двери изображены две парящие в воздухе фигуры с венками на головах. Одна из них темная, с большими крыльями, другая рядом, без крыльев, очевидно, уносимая первой фигурой. На второй фигуре светлый длинный саван, на который брошены листья и ветви. Глаза обеих фигур закрыты. Толкование этой сцены сомнений не вызывает: это гений сна, уносящий покойного. Полунагая женщина, очевидно, танцующая вакханка, ублажающая покойных в Элизии. Роспись сделана светлой мумией, контуры темные. На боковой стене сохранилась нижняя часть росписи, выдержанная, повидимому, в инкрустационном стиле: над цоколем прямоугольник, в прямоугольнике круг, в круге розетка. Простенки заполнены стилизованными побегами с темными ягодками. Возможно, фигуры были помещены вверху, а низ стены расписан в инкрустационном стиле.

В расписных гробницах некрополя Херсонеса обычно царит комбинация двух стилей: низ выдержан в тяжелом инкрустационном стиле, вверху стен либо гирлянды и птицы, венки, ветки, виноградные лозы, либо — и это редкий случай — человеческие фигуры. Рассыпанных лепестков и листьев нет совсем. Полосы и гирлянды подчеркивают архитектуру склепа. Система росписи стен в Херсонесе находит себе ближайшие аналогии в росписи стен на Востоке, в Сирии и Палестине.

Таким образом, немногие дошедшие до нас расписные склепы Херсонеса ясно показывают, что в этом городе не было устойчивой традиции росписи погребальных сооружений, которая держалась в течение восьми веков на Боспоре, традиции, создавшей целую серию расписных камерных гробниц, представляющих яркую картину смены стилей стенной живописи по эпохам и отражающей в основном те же этапы, по которым развивалась стенная живопись восточного Средиземноморья.

Библиотека